Entry tags:
Морда буден
Technica impendi nationi
Преамбула, необходимая для понимания контекста.
Человек, обвиненный в преступлении, считается невиновным до того момента, пока он не осужден судом (с присяжными или без), или не признал вину сам.
Если человек решает признаться (обычно, потому что в ходе суда боится быть признанным виновным и получить втрое), обряд plea colloquy происходит следующим образом:
Адвокат рассказывает человеку,
- в чем именно его обвиняют (по элементам: прокурор говорит, что на тебе нашли героин в количестве пяти грамм, хранимый для цели распространения),
- каково максимальное наказание за эти преступления (за такое дело закон велит давать до двух с половиной лет),
- что ему грозит на самом деле (лично тебе больше двух условно не дадут, хотя наверняка потребуют, чтобы прошел курс лечения, с твоей-то историей - впрочем, я попрошу полтора, и посмотрим, как пойдет),
- что будет, если он согласится подписать признание (получишь свои полтора, если судья решит по-нашему, или два, если решит по-прокурорски, года условно, будешь ходить отмечаться раз в месяц к офицеру, платить в месяц по шестьдесят пять долларов или выполнять общественные работы в течение шести с половиной часов, и еще велят пройти курс лечения от наркозависимости, на эту тему получишь от офицера подробные инструкции) и
- что будет, если он решит так не делать (до последнего момента можешь отказаться, и мы имеем права отозвать признание - однако, в этом случае у нас будет суд, сам решай, хочешь ли).
Надо обязательно рассказать также, от каких прав человек отказывается (от конституционного права на суд с присяжными или без присяжных, с одним судьёй, и от конституционного права не давать против себя показаний). После этого отвечаешь на вопросы, если они есть. Дальше просто, согласен - подпиши вот тут зеленую бумажку, прочитав предварительно кусочек про права, который тебе уже пересказан, но все-таки прочти, и давай ее сюда. Не согласен - не вопрос, идём на суд.
Суд, ждем вызова, треплемся. Сэдди, небольшой симпатичный гном лет шестидесяти с гаком жалуется: клиент, который у Сэнди проходит по делу тут, сидит в тюрьме в середине штата, у черта на куличках, отбывая наказание за другое дело. Сидит потому, что нарушил какое-то из условий осуждения.
Так вот, клиент этот, когда осуждался, подписал другому адвокату, тогда его представлявшему, "зеленую бумажку", а сам - неграмотный. Поставил закорючку, смысла не понял, адвокат не вник, права ему зачитали криво, караул, апелляция - но пикантность ситуации состоит в том, что при апелляции надо предоставить детальное письмо от осужденного о том, в чем именно были нарушены его права.
Вы уже понимаете, наверно, в чем засада. Напечатанное, с изложением истории, и подписанное ответчиком свидетельство... которое он не может прочитать.
Сэдди сидит, ни жив, ни мертв, как тот шредингеровский кот. Апеллировать надо, а как? Мужик довольно мутный, неприятный клиент, но работать-то надо, и главное, сегодня истекает срок подачи, а решения не найдено.
Написать и зачитать ему от начала до конца написанное, а в конце приписать: вышеприведенный текст зачитан мне с голоса адвокатом, предлагает первое разумное Майк. Я так делал, апелляционный суд это съест.
Не годится, вздыхает Сэдди, это проходит по техническим соображениям, но мужик, на молоке обжегшись, на воду дует, и адвокатскому прочтению бумаг не верит. А сам написать не может, ибо, как сказано, неграмотный.
Ну пусть за ним запишет его мама, девушка или из детей кто, кому-то он верит, предлагает Кристин.
Увы, вздыхает Сэдди, мать сама неграмотная, детей у него есть, но кто сам сидит, кто мал еще, а девушке своей он сломал нос, за что, собственно, и был обвинен, так что к ее помощи прибегать, наверное, тоже не стоит...
И тут я такой, весь вбелом черном: Сэдди, говорю, вот же смартфон, в нем программа, человек туда говорит, программа выплевывает буковки, в итоге имеем клиентом подписанное письмо безо всякого участия третьих лиц...
У Сэдди загораются глаза: а это идея! Слушай, у меня телефон старый, так делать не умее, помоги, друг, можно он в твой телефон наговорит?
Да пожалуйста, говорю, не вопрос. Где мужик-то?
А, сейчас его из тьмутаракани привезут, сходим наверх, всё запишем.
Через какое-то время офицер машет Сэдди - твоего доставили. Иду с ним наверх, с телефоном наперевес, приходим в загородку, Сэдди такой радостный:
- Ура, найдено технологическое решение нашей проблемы! Сейчас мы тебя запишем! Диктуй сюда. Сюда вот, в дырочку...
- Ы...
- Не знаешь, чего говорить? Ну повторяй за мной: Я, Грибб Ссохни, сорока двух лет, осужденный за...
- Ххы, - жалобно повторяет мужик.
Глаза красные, дыхание гнилостно, губы обметаны... ангину схватил. Здесь они злобные - я и сам так сколько раз без голоса маялся.
Опустим же завесу жалости над этой печальной картиной.
Преамбула, необходимая для понимания контекста.
Человек, обвиненный в преступлении, считается невиновным до того момента, пока он не осужден судом (с присяжными или без), или не признал вину сам.
Если человек решает признаться (обычно, потому что в ходе суда боится быть признанным виновным и получить втрое), обряд plea colloquy происходит следующим образом:
Адвокат рассказывает человеку,
- в чем именно его обвиняют (по элементам: прокурор говорит, что на тебе нашли героин в количестве пяти грамм, хранимый для цели распространения),
- каково максимальное наказание за эти преступления (за такое дело закон велит давать до двух с половиной лет),
- что ему грозит на самом деле (лично тебе больше двух условно не дадут, хотя наверняка потребуют, чтобы прошел курс лечения, с твоей-то историей - впрочем, я попрошу полтора, и посмотрим, как пойдет),
- что будет, если он согласится подписать признание (получишь свои полтора, если судья решит по-нашему, или два, если решит по-прокурорски, года условно, будешь ходить отмечаться раз в месяц к офицеру, платить в месяц по шестьдесят пять долларов или выполнять общественные работы в течение шести с половиной часов, и еще велят пройти курс лечения от наркозависимости, на эту тему получишь от офицера подробные инструкции) и
- что будет, если он решит так не делать (до последнего момента можешь отказаться, и мы имеем права отозвать признание - однако, в этом случае у нас будет суд, сам решай, хочешь ли).
Надо обязательно рассказать также, от каких прав человек отказывается (от конституционного права на суд с присяжными или без присяжных, с одним судьёй, и от конституционного права не давать против себя показаний). После этого отвечаешь на вопросы, если они есть. Дальше просто, согласен - подпиши вот тут зеленую бумажку, прочитав предварительно кусочек про права, который тебе уже пересказан, но все-таки прочти, и давай ее сюда. Не согласен - не вопрос, идём на суд.
Суд, ждем вызова, треплемся. Сэдди, небольшой симпатичный гном лет шестидесяти с гаком жалуется: клиент, который у Сэнди проходит по делу тут, сидит в тюрьме в середине штата, у черта на куличках, отбывая наказание за другое дело. Сидит потому, что нарушил какое-то из условий осуждения.
Так вот, клиент этот, когда осуждался, подписал другому адвокату, тогда его представлявшему, "зеленую бумажку", а сам - неграмотный. Поставил закорючку, смысла не понял, адвокат не вник, права ему зачитали криво, караул, апелляция - но пикантность ситуации состоит в том, что при апелляции надо предоставить детальное письмо от осужденного о том, в чем именно были нарушены его права.
Вы уже понимаете, наверно, в чем засада. Напечатанное, с изложением истории, и подписанное ответчиком свидетельство... которое он не может прочитать.
Сэдди сидит, ни жив, ни мертв, как тот шредингеровский кот. Апеллировать надо, а как? Мужик довольно мутный, неприятный клиент, но работать-то надо, и главное, сегодня истекает срок подачи, а решения не найдено.
Написать и зачитать ему от начала до конца написанное, а в конце приписать: вышеприведенный текст зачитан мне с голоса адвокатом, предлагает первое разумное Майк. Я так делал, апелляционный суд это съест.
Не годится, вздыхает Сэдди, это проходит по техническим соображениям, но мужик, на молоке обжегшись, на воду дует, и адвокатскому прочтению бумаг не верит. А сам написать не может, ибо, как сказано, неграмотный.
Ну пусть за ним запишет его мама, девушка или из детей кто, кому-то он верит, предлагает Кристин.
Увы, вздыхает Сэдди, мать сама неграмотная, детей у него есть, но кто сам сидит, кто мал еще, а девушке своей он сломал нос, за что, собственно, и был обвинен, так что к ее помощи прибегать, наверное, тоже не стоит...
И тут я такой, весь в
У Сэдди загораются глаза: а это идея! Слушай, у меня телефон старый, так делать не умее, помоги, друг, можно он в твой телефон наговорит?
Да пожалуйста, говорю, не вопрос. Где мужик-то?
А, сейчас его из тьмутаракани привезут, сходим наверх, всё запишем.
Через какое-то время офицер машет Сэдди - твоего доставили. Иду с ним наверх, с телефоном наперевес, приходим в загородку, Сэдди такой радостный:
- Ура, найдено технологическое решение нашей проблемы! Сейчас мы тебя запишем! Диктуй сюда. Сюда вот, в дырочку...
- Ы...
- Не знаешь, чего говорить? Ну повторяй за мной: Я, Грибб Ссохни, сорока двух лет, осужденный за...
- Ххы, - жалобно повторяет мужик.
Глаза красные, дыхание гнилостно, губы обметаны... ангину схватил. Здесь они злобные - я и сам так сколько раз без голоса маялся.
Опустим же завесу жалости над этой печальной картиной.
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
(no subject)
no subject
"Человек, обвиненный в преступлении, считается невиновным до того момента, пока он не осужден судом (с присяжными или без), или не признал вину сам."
А как же... эээ... ыыы...
А чем тогда отличается советское законодательство эпохи Вышинского?
А как тогда Америке удается не совпасть по практике с эпохой Вышинского?
no subject
no subject
no subject
(no subject)
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
А с телефона текст можно на принтер послать? А ну как клиент не поверит, что это то, что он наговорил? Если ангины нет, конечно. И вообще - ту ли ему бумажку подсунули.
Если поверит, то в его присутствии на телефон может наговорить адвокат или третье незаинтересованное лицо (намек - хозяин телефона).
no subject
no subject
no subject
Правильно ли я понял, что если клиент не пойдет на признание вины, то приличный шанс огрести свои два с половиной не условно?
Фраза "тебе больше двух не дадут" относится только к случаю признания или к случаю суда? Во втором варианте непонятно тогда, зачем сознаваться.
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
no subject
Кстати, а есть же программки, которые письменный текст в голос зачитывают.
no subject
Программами есть, и такая у меня есть тоже, я с ней однажды в иммиграционном суде без голоса дело вел. И с бы до нее добрались, если бы.
(no subject)
(no subject)
no subject
Есть две вещи, характерные для США, Израиля и, вероятно, многих других стран Запада.
1) Подавляющее большинство дел решается признанием вины (очень часто «компромиссным) и судебной сделкой. Более того, сильно повысить процент дел, решаемых «в суде, как в кино показывают», невозможно из экономических соображений.
2) В куче случаев наказание по сделке на порядок меньше, чем «в суде, как в кино показывают». Дело Кацава в Израиле – яркий пример. По сделке ему светило лёгкое условное наказание. Ну а полез бодаться – семёрочка.
Из общих соображений о природе человека, это очень нездоровая ситуация, чреватая большими злоупотреблениями. Но когда юристов спрашиваешь, получаешь: «Ты в наших делах понимаешь, как в квантовой механике, здравым смыслом это не постигнуть, надо долго учиться»
И есть ещё ощущение, что иногда (или часто?) имеет место:
3) Обвинение по сделке может иметь мало отношения к реальным событиям. Главное, чтоб «компромиссное наказание» соответствовало статье.
Можете прокомментировать 1-3?
no subject
(no subject)
(no subject)
из российских новостей…
Re: из российских новостей…
(no subject)
no subject
no subject
no subject
А добавить подписи двух свидетелей несудьба? :)
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject