Финрод медленно обводил взглядом зал, сотни лиц – надежда, мольба, отчаяние – и Берен видел, как, один за другим, под взглядом короля эльфы отворачивались, отступали, опускали головы...
Ни один пока что не сделал шага вперед.
- Свветлый народ... отвважный, - горько пробормотал человек, и тоже отвернулся.
Между тем, сила множественного осанвэ, единого порыва, пронизывала зал, как солнечное сияние, заставляя, казалось, трепетать завесы, полы одежды, волосы...
- Нет, Арглос, на тебе - целители.
- Лауральдо, ты ведь весною собирался жениться...
- Глорилас, я взял бы тебя с собою, не колеблясь, если бы мы снова шли через льды. Но там, возможно, придется убивать, а не умирать. Нет.
- Ты не выдержишь прикосновения тьмы, Маэгдин. Прости.
- А ты, Митлот, ты не выдержишь тягот дороги. Не спорь, я знаю тебя триста лет – ты певец, а не воин. Каждый должен делать то, что умеет.
- Разве ты закончил восточную башню, Эргиль?
- Келькелеб, нет - ты нужен мне здесь, чтобы заниматься обороной.
- Мехтарэдель, даже и не думай – твоя рана доконает тебя на первом же привале!
- Дирронт, ты отважный воин, но ты ведь из Дориата - разве ты вправе покинуть своего лорда таким образом? Элу Тингол не одобрил бы твоего решения.
- Артаресто, ты рехнулся. Кому я оставлю корону?
В зале делалось холоднее...
- Только десятеро осмелились, – проговорил едва слышно Берен. – Даже брат, и тот...
- Прости, - еще тише произнес бывший государь Нарготронда.