Нью-Йорк, вчера, выбегаем с коллегой за кофе в Starbucks, на обратном пути натыкаемся на японскую съемочную группу - корреспондента и оператора, тщетно пытающихся брать интервью о русских шпионах (!) у прохожих. Почему японским домохозяйкам должно быть интересно, что думают случайные нью-йоркские прохожие в 100-градусную жару о русских горе-шпионах – зогатко. Может, потому что начальство заказало НЙскому офису хоть что-то отснять по теме, а ни с кем из важных фигур интервью получить не удалось.
Желающих побеседовать с корреспондентом на улице тоже не ахти много, поэтому, завидев мой интерес, он представляется и с мольбой в глазах спрашивает (по-английски, естественно), не уделим ли мы им минутку, ответить в камеру на пару вопросов о шпионском скандале.
С ходу интересуюсь (по-японски) в ответ – какой канал, какая программа NHK, будет ли это транслироваться на JTV (местное японское кабельное ТВ).
Радость журналиста сменяется удивлением.
Я собираюсь было поддержать беседу и выебнуться перед коллегой, но в этот самый момент у меня звонит мобило, этого звонка я жду уже полдня, поэтому – благо нас еще не снимают – отвечаю, извиняясь, на звонок и произношу пару эмоциональных фраз в трубку (уже по-русски).
Журналист спрашивает, на каком языке я только что говорил, видимо подозревая самое худшее, и мне не остается ничего, кроме как подтвердить его подозрения.
Тут на него становится жалко смотреть: бедняга мнется, жмется, сомневается, вопросительно смотрит на оператора, оба мекают, бекают, и понимают, что нет, такое все-таки допустить нельзя; поэтому далее следует вежливое спасибо с полупоклончиком, мы с коллегой ржем всю дорогу обратно в офис, бедные японцы продолжают безуспешно ловить прохожих.
Жарко, очень жарко.

http://iad.livejournal.com/53135.html (алаверды).