Вопрос: правда, что россияне могут теперь просить убежища в США, чтобы избежать мобилизации?
Ответ: ничего не изменилось. Просить убежища может кто угодно, но выдают его только по определённым критериям. «Подлежащий мобилизации в России человек» не является защищённой категорией с точки зрения действующего иммиграционного законодательства, и на данный момент никаких изменений в него внесено не было.

Вопрос: Но Байден же сказал…
Ответ: Пять центов за каждое «Байден сказал», которое я услышал за последнюю неделю, и можно будет сторговать у Маска Твиттер. Единственное пока что официальное заявление это заявление пресс-секретаря, где сказано: мы считаем, что человек из любой страны вправе просить убежища в США, и каждое такое дело рассматривается на индивидуальной основе. То есть, в частности, россияне имеют такое же право подавать на убежище, как и все остальные. Это утверждение совершенно верно и ничего отдельного не говорит о тех, кто подлежит мобилизации в России.

Вопрос: Так что, если человек убежал от мобилизации, нет способа ему подать на убежище в США, получается?
Ответ: Убежище предполагает обоснованный страх преследования со стороны государства или организаций, которые государство не может или не желает ограничить, на основании принадлежности человека к определённой расе, национальности, социальной группе, или на основании его религиозных или политических убеждений. Есть два способа подать на убежище: приехать по визе и подать петицию, находясь внутри США, либо подойти к границе США, сдаться в руки пограничникам и попросить политического убежища.
В том случае, если человек подаёт петицию об убежище, находясь внутри США, его дело сначала рассматривает специальный чиновник; если чиновник считает, что человек доказал каждый компонент вышеприведенного стандарта, он одобряет петицию и предоставляется убежище, а если нет, человека отправляют в депортацию, то есть в суд. В суде человек имеет ещё один шанс доказать, что имеет право на убежище, как именно — отдельно расскажу, если интересно.
Если человек перешёл границу, первая стадия пропускается, и он попадает сразу в суд.

Вопрос: Ну хорошо, посмотрим на этот самый стандарт. Обоснованный страх — есть, мобилизация происходит и дана нам в ощущениях, у меня есть знакомые, кого мобилизовали. Преследование — есть: кто уклоняется от мобилизации, того сперва оштрафуют, а потом арестуют. Со стороны государства – есть. Принадлежность к… так, раса, национальность и религия нам не годятся, как насчёт определённой социальной группы… как насчёт: подлежащие мобилизации граждане России?
Ответ: nice try:) Социальная группа – отдельный стандарт, подробно описанный в прецедентах. Главный критерий социальной группы в том, что ее члены обладают какой-то общей характеристикой, настолько базовой, что изменить ее они не могут, и всем вокруг она очевидна. Эта характеристика может быть прирожденная (феаноринги семья дона Вито Корлеоне) или рождённая общим опытом (принадлежность к одной банде, служба под началом одного командира, бытность учениками одной приходской школы). Например, «дочери и жены вождей племени хуту» годится, «жены и дочери наркоторговцев» – не годится, они слишком разные, все находятся в разных обстоятельствах и разных странах. Группа может быть довольно большой, но не настолько. Поэтому нельзя составить социальную грппу из всех граждан России, потенциально подлежащих мобилизации, учитывая, что точных критериев мобилизации никто не знает.

Вопрос: ладно, а как насчёт политических воззрений, не позволяющих воевать?
Ответ: уже лучше. Политические воззрения, выражающееся в несогласии с режимом и желании противостоять проводимой им политике и защищать его интересы в несправедливой войне, могут быть основанием для убежища, но нужно ещё доказать, что ты на самом деле их всю дорогу придерживался. Тот, кто ходил на демонстрации, переводил деньги Навальному, был арестован за активизм, итд, имеет больше доказательств принадлежности к оппозиции, чем тот, кто не интересовался политикой, а после убежал от мобилизации. Политические воззрения, состоящие в пацифизме и нежелании проливать кровь тоже вполне могут быть основанием для убежища, но их тоже нужно доказать: активный буддист, участник общественных движений за пацифизм, имеет больше доказательств принадлежности к пацифистам, чем тот, кто просто убежал от мобилизации.

Вопрос: Что значит это самое "доказать"? Как это делается?
Ответ: доказательственной стандарт звучит как «более вероятно, чем не». Если по результатам разговора на интервью чиновнику (или по результатам слушания в суде — судье) кажется более вероятным, что человек говорит правду относительно своих воззрений за которые может пострадать, чем что он придумал себе историю, а на самом деле просто хочет остаться в Америке, офицер (или судья) должен предоставить ему убежище.
Спойлер: чем больше у человека объективных подтверждений его слов, тем ему больше доверия. Например, если человек говорит, что переводил деньги в Украину, и может показать банковский перевод, ему веры больше чем тому, кто не может. Если человек говорит, что ходил на демонстрацию, а потом влетел на административное правонарушение, и у него есть его фотографии с демонстрации и копия судебного постановления, ему больше веры, чем тому, у кого всего этого нет. И так далее. Это не значит, что нельзя подать дело вообще без документов - но словам человека всегда больше доверия, чем если их подтверждает какое-то объективное свидетельство.

Вопрос: Вернёмся к тому, как подать на убежище. У Америки не так уж много границ. Чтобы попасть в Канаду, нужна виза, чтобы попасть в Мексику – нет. Допустим, я перехожу мексиканскую границу и сдаюсь на границе пограничнику, прося политического убежища, потому что я хочу просто выиграть время. Что будет дальше?
Ответ: Вас, друг, скорее всего сначала отправят в местный аналог изолятора, пока будут разбираться, можно ли выпустить до суда, и не относитесь ли вы какой-нибудь группе лиц, которую нельзя. Тех, кого нельзя (по мнению пограничников) выпустить, держат в тюрьме до даты суда. Тех, кого выпустить можно, выпускают под подписку, отобрав паспорт и спросив адрес какого нибудь спонсора (родня или знакомый на территории Америки). Если спонсор есть, человека скорее всего отпустят с приказом явиться в местные службы и отметиться у них, как только доберёшься до места.
После этого отпущенный, если только он не хочет попасть под арест, должен действительно приехать на место, зайти в местные службы, и отметиться. Если он не сделал этого до указанной даты, его обязаны арестовать (когда найдут), и дальше ждать суда он будет в тюрьме — а если пропустил судебную дату, шанс на суд он потерял и его сразу депортируют. Пытаться удрать на этих фактах не самая разумная идея, потому что человек оказывается вовсе без документов, его нигде особо не возьмут на работу, не пустят ночевать в гостиницу, и так далее: можно быстрее, чем предполагал, оказаться во власти тех, кто охотится именно на таких людей - и это, к сожалению, не всегда полицейские.
Если человек добрался до места и отметился, ему выдадут на эту тему документ и особо — повестку с датой суда, куда уже можно приходить (с адвокатом или без) и доказывать свое дело. Суд обычно состоит из нескольких заседаний с обменом документами, и продолжается несколько лет. В течение этого времени у человека отрастает рабочая карточка, он может совершенно легально жить и работать на территории США, только не может выехать.
После окончательного заседания, судья может решить дело в пользу человека, и дать ему убежище, а может отказать, и отправить в окончательную депортацию. Решение суда можно апеллировать вплоть до верховного суда США, но это стоит денег и работает только если судья совершил вопиющую ошибку (я серьезно, это стандарт апелляции).
Если не апеллировать или апелляцию проиграть, человек отправляется в окончательную депортацию.
Однако, в Россию прямо сейчас не депортируют. То есть, человеку, подлежащему депортации, надевают на ногу браслет, велят являться каждые три недели отмечаться у специального офицера, уведомлять о смене места жительства и не совершать уголовных преступлений, и выпускают обратно в Америку. Как только депортации в Россию становятся возможными, человека при следующей встрече с офицером задерживают, сажают в самолёт и депортируют. Обрасти тут за это время семьей, бизнесом, тремя детьми и социальными связями никак (во всяком случае, по нынешним законам), предотвратить депортацию на финальной стадии не поможет.

Вопрос: Весь этот процесс судя по всему занимает несколько лет, а депортация в Россию станет возможна только если отношения наладятся достаточно, чтобы летали самолёты, то есть, когда что-то принципиально изменится, верно?
Ответ: Погодите, я не сказал, что это невозможная стратегия:). Но следует помнить, что она включает в себя немалое количество бытовых сложностей и неудобств (включающих, например, пребывание в изоляторе), не говоря уж об опыте перехода в мексиканской границы, который может быть весьма разнообразным.

Вопрос: А может такое быть, что что-то все-таки изменится в законе?
Ответ: Конечно. Никакое законодательство не меняется так быстро и так непредсказуемо, как иммиграционное. Может. Но если такое изменение случится, о нём закричат из каждого утюга не в терминах: «Байден сказал, что он так думает», а в терминах: «принят судебный прецедент», или «иммиграционный департамент ввёл новое правило» — как это было с Uniting for Ukraine.
Ну я конечно об этом непременно напишу, если за мной до того времени корабль не придет.